– И ты настаивала на том, что займешься сушкой, а я смогу одновременно и помыть посуду, и очистить грязь, скопившуюся под ногтями в процессе чистки лошадей.

– Да, раньше ты почти все время проводил в стойлах, – улыбнулась Кэт, но через мгновение ее улыбка померкла. – На нашей ферме больше нет лошадей. Их там давно уже нет… А ты до сих пор ездишь верхом? У тебя в Бразилии есть лошади?

– Несколько, – уклончиво ответил Хит, с излишней тщательностью протирая вымытые чашки.

Лошади, которые ждали его в Бразилии, были прекрасными, породистыми животными, но они не вызывали у него и десятой доли той восторженной любви, какую он испытывал к маленькой лохматой лошадке, которую когда-то подарил ему мистер Никольс и которую сразу после его смерти Джо поспешил отобрать.

Хит провел рукой по и без того взъерошенным волосам, отгоняя непрошеные воспоминания, и посмотрел на Кэт.

– Ты выглядишь усталой, – заявил он, внимательно оглядев ее с ног до головы. – Присядь и…

– Нет, только не чай! – слабо рассмеялась она. – За эти дни я выпила столько чая, что скоро он польется у меня из ушей.

– Ты отлично справлялась.

– Кто-то должен был, – вздохнула Кэт.

Вглядевшись в ее усталое лицо, Хит не мог не заметить того, как заострились черты ее милого лица. Под глазами пролегли темные круги, свидетельствовавшие о том, что со дня аварии она плохо спала. Невзирая на то что Кэт старалась держать лицо, было видно – произошедший с Джо несчастный случай стал для нее тяжелым ударом.

– Ты очень помогал мне все эти дни. Жаль, что ты отказался принять мое предложение и какое-то время пожить здесь вместо того, чтобы каждое утро тратить час на поездку от фермы до поместья. Особенно если вспомнить, во что превратился дом после последнего пьяного дебоша Джо…

– Я представил, что подумают твои соседи, если я вдруг и правда переберусь жить сюда, и решил не рисковать.

Хит очень надеялся, что Кэт устроит подобное объяснение. Конечно, дело было вовсе не в соседях. Просто Хит понимал, что жизнь в Грейндж превратится для него в сущую пытку, каждое мгновение которой он будет осознавать, что предмет всех его желаний и фантазий находится всего в паре шагов. Он будет знать, когда она принимает ванну, переодевается, ложится в постель… Даже находясь на ферме, Хит закрывал глаза и видел Кэт – соблазнительную, сексуальную, манящую. Настолько сексуальную, что каждое утро он просыпался в поту, с бешено бьющимся сердцем и почти непреодолимым желанием найти Кэт и сделать с ней все то, что мог позволить себе лишь во снах. Ему нужно было преодолеть это расстояние, разделявшее ферму и Грейндж, чтобы остыть, успокоиться и привести мысли в порядок.

Какая горькая ирония. Он пообещал себе дождаться того момента, когда Кэт сама упадет в его объятия и попросит заняться с ней любовью, – но когда этот день наконец настал, он отступил. Глупо, конечно, но как он мог воспринимать всерьез слова, которые Кэт произносила той ночью? Как мог пойти на поводу у своих желаний, если не был уверен в том, что она понимает, что делает?

Кэт потянулась к нему в момент отчаяния. Разве он мог воспользоваться ее плачевным состоянием? Ночь не бесконечна, даже ночь любви. В безжалостном свете следующего дня она пришла бы в себя и поняла, что, поддавшись минутной слабости, совершила вторую худшую ошибку в своей жизни. Нет уж. Один раз Кэт уже отвергла его: тогда он с трудом пришел в себя и был не готов пережить это вновь.

Может, изначально он приехал в Хоуден для того, чтобы отомстить Кэт, но тогда Хит понятия не имел о том, что ей пришлось пережить. Сейчас он меньше всего на свете хотел причинить ей новые страдания. На ее долю их и так выпало достаточно.

А значит, все, что оставалось Хиту, – это держать дистанцию. И неважно, что необходимость постоянно сдерживаться и подавлять вспыхивающие в присутствии Кэт желания вызывала у него уже почти физическую боль.

– Мне уже неважно, что они подумают, – вздохнула Кэт. – В конце концов…

Хит знал, почему мнение соседей не волнует Кэт. Почему она с такой тоской смотрит на окружающие ее вещи, почему так часто прикусывает нижнюю губу и прячет взгляд. Именно об этом он хотел поговорить с ней после ухода гостей.

– В конце концов, это не их дело, – наконец закончила она.

Хит взглянул на часы и глубоко вздохнул. Время пришло: этот разговор больше нельзя было откладывать. Может, вино поможет сгладить острые углы грядущей беседы…

– Если ты категорически отказываешься от чая, может, выпьешь бокал вина? Уже семь тридцать, самое время для крепких напитков.

– С удовольствием, – улыбнулась она.

Пока Хит открывал бутылку, Кэт достала из антикварного серванта два хрустальных бокала на тонкой ножке и поставила их на стол.

– Гарри звонил?

Последние дни мальчик после школы уходил ночевать к лучшему другу. Кэт надеялась, что это отвлечет его от грустных мыслей о старом пустом доме, куда уже никогда не вернется его отец. Присутствие Хита в Грейндж тоже очень помогало Гарри: они подолгу гуляли, плавали в бассейне, играли в мяч и много разговаривали. После бесед с Хитом Гарри становился очень молчаливым и задумчивым, но зато Кэт больше не видела в нем той всепоглощающей тоски, которая переполняла его в первые дни после похорон.

Кэт кивнула и улыбнулась:

– Он сказал, что они с Майком собираются вечером посмотреть какой-то триллер – из тех, где никто из главных героев не доживает до финала. В обычный день я бы ни за что не разрешила ребенку смотреть подобное кино, но думаю, в сложившейся ситуации стоит сделать послабление. Он опять спрашивал о тебе. Похоже, ты стал его героем.

То же самое Кэт могла сказать и о себе. В последнее время Хит стал очень важной частью ее жизни. Сейчас она уже не понимала, как справлялась без него все эти годы. Именно он сумел найти подход к Гарри, который, после смерти отца, замкнулся и никого к себе не подпускал. Именно он сумел успокоить вернувшуюся домой в самый разгар подготовки к похоронам Изабель.

Похороны. Кэт взяла стоящий перед ней бокал вина и сделала большой глоток. Она не представляла, как смогла бы пройти через все это без Хита. Он все время был рядом с ней: решал то и дело возникавшие проблемы, делал выбор в те моменты, когда ее собственные силы были уже на исходе, постоянно находился рядом, чтобы поддержать ее в те моменты, когда становилось особенно тяжело. Кэт казалось, она перенеслась на десять лет назад: она опять всего лишь пятнадцатилетняя девчонка, и ее верный друг никогда не покинет ее.

Но она знала: Хит не может вечно оставаться рядом с ней. Скоро он вернется в Бразилию, ведь его дом теперь находится на другом континенте, а она останется здесь. Однажды Кэт уже смогла пережить его отъезд, но теперь все будет гораздо сложнее: десять лет назад он теряла друга детства, а сейчас ей предстоит пережить расставание с любимым мужчиной.

Она посмотрела на Хита. Сегодня он не был похож на шикарного бизнесмена, ворвавшегося в ее жизнь меньше месяца назад. Он сменил деловой костюм на джинсы и зеленую рубашку и, похоже, даже забыл побриться. Черневшая на его подбородке щетина и сверкавшая в ухе серьга с изумрудом делали его похожим на пирата.

Синяк на его лице постепенно бледнел, разбитая губа почти зажила, но Кэт все еще вздрагивала, вспоминая, что все эти ссадины – дело рук ее брата. Тогда он вновь и в последний раз, срывая гнев, дал волю своим кулакам, избив Хита и разнеся все, что попалось под руку.

Кэт нахмурилась, вспомнив о том, во что превратился их старый дом.

– Мне больно думать о том, что тебе опять придется возвращаться на ферму, – вздохнула она.

– Сейчас там не так плохо, как в первые дни. Я нанял пару рабочих, и они постепенно приводят дом в порядок. Там уже вполне можно жить.

Это был отказ. Вежливый и осторожный, но все же отказ. С той ночи, когда Кэт была готова отдаться ему и не пыталась этого скрыть, Хит больше ни разу не прикоснулся к ней. А чего еще она ожидала? Что он вдруг передумает и откажется от своих слов? Кого она обманывает?